Интервью с Николаем Миловидовым

Навязать свои функции бизнесу – это абсурд, но попробовать подтолкнуть к лучшему – это интересно

Николай, расскажите, пожалуйста, о самом Начале – как в вас зародилось стремление стать архитектором? Когда и с чего все началось?

Архитектором я собирался стать с раннего детства – обычная ситуация в семье архитекторов. С творческим процессом и сопутствующими ему практическими действиями я сталкивался в мастерской отца ежедневно. Поэтому все было понятно для меня и других мыслей о профессии как-то и не закрадывалось. А обучение в МАрхИ только закрепило мою уверенность в выбранном пути.

Какие были первые шаги в карьере? Помните ли вы свой первый самостоятельный проект?

С точки зрения свободного творчества, не связанного с проектированием, свою карьеру я начал с наружной рекламы. Первые самостоятельные проекты были связаны с неоновой рекламой на улицах города. Опять-таки, какое-то отношение к архитектуре это имеет, потому что, не понимая соотношения пропорций здания, как строится фасад и так далее, по-хорошему, к нему не придумаешь рекламу, вывеску и т.д. Лучше иметь багаж архитектурных знаний, тогда у тебя лучше получается работать в городской среде.

А первая «халтура», связанная уже непосредственно с архитектурой, у меня получилась к концу института, это и был как раз интерьер офиса того рекламного агентства, в котором я и подрабатывал. Наверное, с позиции Фрейда, этот самый «проектик» обернулся тем, что я занялся именно офисными интерьерами. Хотя, конечно, это шутка и чистой воды случайность, что первая полноценная творческая вещь оказалась офисным интерьером. Но если подумать, то чем еще было заниматься необученным товарищам в Москве в 90-е, как не интерьерами? Может быть, сказалось, что это оказался офисный интерьер, а не квартирный. Квартиры практически прошли стороной.

Первая компания, в которой я работал уже как архитектор, была швейцарская компания, которая занималась офисами и, как ни странно, заводами. Поэтому я до сих пор, наверное, могу спроектировать небольшой заводик, хотя я и оканчивал кафедру не промышленных зданий, а жилого и общественного строительства. Но, тем не менее, так получилось. Там я в меньшей степени занимался заводами, хотя участвовал в проектировании одного завода в Саратове и еще одного в Узбекистане. Но в целом, мне досталось их направление офисного fit out. Оттуда я уже и пришел в UNK project, именно работая там пришло в голову начать работать вместе – в 99 году. Как мы выбрали направление деятельности? Двоим из нас не могло прийти в голову заниматься квартирами, потому что мы ими ранее не занимались. Мы с Юлией Тряскиной как раз занималась интерьерами офисов. А Юлий Борисов занимался частными интерьерами уже свыше пяти лет, но к тому моменту, достигнув определенных высот, как раз был готов к новому опыту. Получается довольно забавно: двое не имеют особого опыта работы с частным интерьером, а третий, кто как раз этот опыт имеет, и вовсе хочет заниматься другими проектами. 

Как же было создано бюро UNK project? Каковы были ваши первые цели?

С учетом нашего опыта, возможностей и желания, UNK project было создано как бюро, ориентированное на коммерческий интерьер. Но куда деваться молодым специалистам, только что организованным? Первые 3-4 года нам все же пришлось заниматься частными интерьерами. Но все же, стоит отметить, это были не квартиры, а дома. Проектов было немного, и появлялись они не часто: как правило, это были друзья или старые клиенты, которые оставались на обслуживании (сделали ему дом, потом он купил ресторан – мы сделали ресторан, потом он попросил сделать что-то третье – мы сделали). Но, поскольку мы всегда знали, что частные интерьеры не есть наша цель, то была изначально поставлена задача «задушить жилой интерьер в зародыше». И к 2010-11 мы окончательно завершили работу с частным заказом. Последним таким проектом стала вилла в Монако. Так что я сам себе, по сути, ничего не выбирал, скорее так сложилось.

Получается, перед тем, как определиться с вашей специализацией, вы втроем проделали огромный путь…

Нас куда-то заносило, сначала неосознанно, в институте и первые годы, потом я попал в коммерческий интерьер, а первые лет 8 работы мы все втроем занимались вообще всем. Но за долгие годы начинает вырабатываться специализация, когда ты понимаешь, что у тебя получается делать лучше всего. И у нас троих так и случилось. Мне ближе оказались общественные интерьеры офисного направления – офисы, бизнес центры. Юле Тряскиной, как девушке – в большей степени близок ритейл. А Юлий с успехом бросился развивать большую архитектуру.

А ваш папа, архитектор, потом высказывал мнение о ваших проектах, помогал в работе? Может быть, направлял, участвовал?

Нет, поскольку все, что было до UNK project, он как архитектор-монументалист не воспринимал. Я имею ввиду все истории, связанные с заводами и офисами. Он, конечно, за мной смотрел, потому что всегда интересно наблюдать за своим ребенком, но, особо ни о чем не спрашивал, потому что понимал, что это не его. Он оценивал только с точки зрения хорошо/плохо, профессионально/непрофессионально. Когда началась более интересная история с UNK project, папа уже ушел из жизни. Получается, влиял на мое творчество он, преимущественно, во время учебы и просто своим личным примером верности профессии и своими работами.

Николай, за 15 лет Вашей работы в архитектуре и дизайне интерьеров вы наверняка смогли отметить какие-то тенденции, тренды и изменения в этой сфере. Как бы вы могли их охарактеризовать?

Не хочу быть пророком и загадывать, что будет актуально в ближайшие годы. Если брать предысторию, примерно до 2007 – 2008 годов видны не совсем тенденции, а скорее затянувшийся процесс смены восприятия российским бизнесом представления, что такое офис. Первично все воспринимали офис как место работы. Все работали в проектных институтах в советское время. Не важно кем. Но связывали рабочее место с длинными коридорами, нарезанными «кабинетиками» и т.д. Лет десять у офисного интерьера ушло на то, чтобы влиться в «мировую семью», назовем это высокопарно. И я думаю, что за последние пять лет мы все стали членами одной семьи. По крайней мере, центральные регионы – Москва, Санкт-Петербург и города-миллионники. И офисы в Москве, и в Лондоне теперь почти не отличаются. Мы вышли на нормальный мировой уровень. Есть хорошие офисы в России, хорошие – за рубежом, есть плохие офисы в России и плохие – за рубежом. Но, тем не менее, мы полностью живем по правилам офисной архитектуры всей планеты. А это началось с того, что Заказчик дозрел до культуры корпоративного офиса. Если раньше офис воспринимался как помещение, то сейчас он превратился в инструмент твоего бизнеса. Поэтому за все эти годы и у нас, и на Западе (последние годы мы точно не отличаемся) – все тенденции не связаны с дизайном как таковым. Они связаны с тем, что трансформируется функционально тот или иной вид бизнеса заказчика, и под свои новые требования, как должен работать тот или иной вид бизнеса, подтягиваются и требования, как должен выглядеть офис для этого сегмента бизнеса. Это может быть наглядно – например, верхушка айсберга, офисы IT-компании. Сейчас это интересно, весело, забавно. А что такое IT-офис в начале 90-х? Не говорю про нас, нас тогда «еще не было», говорю про Европу с Америкой. Это был набор выгороженных клетушек рабочих мест, где работали люди за компьютерами, совершенно не общаясь. за И какие теперь офисы IT-компании? Это большие красивые пространства, в которых обязательно есть много помещений для командной работы, неформального общения и просто проведения времени. Потому что изменился подход к тому, что такое IT-бизнес. Этот бизнес стал проектной, командной работой. Сотрудники - уже не одиночные операторы, а люди, которые собираются и делают проект. И работодателю не важно, как и в какой промежуток времени, они его делают. Именно поэтому эти офисы разнообразны для общения – потому что им действительно надо много общаться, и не только на рабочем месте, потому что мысль может айтишнику прийти за чашкой кофе в кофе-пойнте. А значит, должны быть созданы условия. Мысль пришла, она должна быть тут же обсуждена и закреплена. И пусть эта мысль придет вообще где угодно. Если тебе комфортно работать в гамаке лаунжа – пожалуйста. Главное, работай и выдавай результат в срок.

Вы абсолютно правы. IT-отрасль, конечно, можно назвать передовой. И другие сферы бизнеса стараются не отставать. Но все же остался тип бизнеса, где преобладает закрытая кабинетная система, не так ли?

Да, и вот пример, абсолютно нормальный, - юристы. Офис юридической компании не меняется десятилетиями. Его принцип – закрытая передача конфиденциальной информации от одного человека другому – не может осуществляться в open space, не может проводиться в кабинетах советского образца на 5-6 человек. Потому что работа должна быть или один на один, или максимум вдвоем. В принципе, вся разница в мире между офисами юридических компаний только в том, американского они или английского типа. Одни сидят по 1 человеку в кабинете, другие – по 2. Вот и все развитие юридического офиса за последний 100 лет. Это две крайности – IT и юристы. Где-то между ними находится все остальное. И развитие интерьера определяет характер бизнеса – индивидуальная это работа или командная. Например, наверняка вы знаете ушастые акустические кресла. Они ведь появилась не потому, что дизайнерам надоело делать стулья с низкой спинкой и они решили – а давайте сделаем «уши». Это, может быть, кто-то и в 20-е годы рисовал. Но заказ на это поступил, когда большому сектору бизнесов потребовались условия для «внезапного» уединения. Когда человек должен встать с рабочего места, куда-то уйти, переговорить, поработать в тишине, или посидеть друг напротив друга и переговорить. Появилась потребность в такой функции в офисе, тут же от дизайна пришел ответ в виде такой мебели. А не от обратного.

Поэтому офисный интерьер одновременно и простой и, можно сказать, скучный, потому что нам надо очень четко понимать, как устроен бизнес заказчика. Без понимания, как все работает, офис может получиться веселым, красивым, но в нем будет некомфортно работать, не в плане уюта, а именно будет некомфортно будет заниматься своими бизнес-обязанностями, потому что условия тебе в этом не помогают.

А что насчет кабинета руководителя – как он изменился?

Развитие бизнеса распространилось и на дизайн кабинетов. Полагаю, президент крупной IT-компании – например, Mail.ru – не будет сидеть в комнате, обшитой деревянными панелями. Но все-таки бизнес и характер человека определяет содержание интерьера. У большого девелопера должен быть солидный большой кабинет. А с точки зрения их трансформации и новинок - есть внутренний переход в понимании клиентом. Какими были кабинеты крупных чиновников и первые кабинеты крупных бизнесменов - одинаковыми. Несмотря на то, что у чиновников – свой дизайн-код, а бизнес – другая история. Теперь же вы не увидите любимую переговорную приставку к столу руководителя, по-прежнему бешено популярную в среде госчиновников. В бизнесе принято встать и дойти до переговорного стола, который будет стоять в твоем же кабинете по соседству с рабочим столом. Далее, в зависимости от степени демократизма, это будет или вытянутый стол, где ты будешь сидеть во главе, или это будет что-то круглое, где все будут чувствовать себя одним коллективом. Если раньше, чтобы провести неформальную беседу с партнерами, чаще выходили в комнату отдыха и там «базарили», то сейчас мягкая зона для неформального общения оказывается уже внутри кабинета руководителя. Плюс, что немаловажно, кабинеты руководителей стали оформлять с применением стекла. Тотальная изоляция руководства – это не тренд. Нельзя сказать, что и тотальное открытие руководства – это тренд, но, тем не менее, эти процессы становятся равновеликими. Раньше, когда речь заходила о том, что здесь сидит топ-менеджер, сразу же представлялась глухая стена, глухая дверь. Сейчас – не зазорно большому человеку находиться за матовым стеклом. Это, наверное, самый большой прорыв последних 10 лет – руководство может себе позволить быть «полупрозрачным».

Один из крупнейших Ваших проектов – новый офис Mail.Ru Group. Что было интересного в работе над ними? Что запомнилось?

Да, один из самых больших проектов за последние несколько лет – это московский офис Mail.Ru Group, площадью 26 тыс. квадратных метров. Большая величина. Это как раз пример крайности и это IT-компания. Правда, главная задача в дизайне от клиента была простой – мы не хотим «офис а-ля Google». Ведь за последние годы, действительно, сделать офис IT-компании – проще простого. Делай повеселее и посумасшедшее, и все получится. Вектор, который задал Google в 2007-2008 году, начиная с офиса в Цюрихе, начал эпоху «офиса а-ля Google». Mail.Ru сразу сказали – мы не хотим быть такими. Не хотим быть «а-ля Яндекс» - ведь у Яндекса тоже свой путь в интерьере, четко выдержанный в его офисах по всему миру и узнаваемый.То есть свобода творчества, и при этом некие рамки, на кого не надо быть похожим. И, хотя это офис IT-компании, и в нем есть все сопутствующие «положенные айтишникам приметы» - спорт внутри офиса, большой лаунж, фруто-бар, различные формы для неформального общения внутри офиса, кинотеатр для сотрудников и т.д., то есть набор функций, которые должны быть у людей, у которых не очень нормированный рабочий день и достаточно вольный в плане «Когда хочу - работаю, главное что работаю и приношу результат» – там все это есть. Но, если выйти из этих нерабочих зон, офис не очень похож на IT-компанию, потому что в основном в рабочих зонах он заточен под функционал, нужный этим людям, чтобы работать. Основа – бизнес на проектных задачах. Из этих соображений выбиралась не совсем характерная для России рассадка тройными кластерами рабочих мест. Мы все-таки привыкли к рядам, а не трешкам, тем более собранным в «ромашки», как здесь. Но они были собраны не потому, что архитекторам захотелось собрать людей по три человека, а потому, что эта самая ромашка вмещает в себя столько народу, сколько вмещает в себя проектная команда Mail.Ru. Плюс сидеть с пустым ядром посередине позволяет быстро проводить разговоры внутри команды. Им не надо вставать и уходить в переговорные. Развернув кресло от рабочего места внутрь звездочки, люди могут быстро переговорить и вернуться обратно. Продолжить работу. Необычная внешняя форма, организованная для удобства проведения в нем работы. И так во всем этом офисе. Этот офис притворяется офисом IT-компании, при этом он функционален до мозга костей. Милый кинотеатр для сотрудников – таков 2 раза в неделю. В остальное время – это конференц-зал на 70 мест, то есть у него появляется превалирующая бизнес-функция. Тот же самый огромный спортивный зал – и мы гордимся, что это единственный в России офис, где есть поле для игры в футбол. Но за 28 минут спортивное покрытие меняется на ковровое и он превращается в конференц-зал на 500 человек. То есть сейчас все играют в футбол – волейбол, а через полчаса там можно проводить конференцию. И так во всем, вплоть до крайностей: если станет не хватать места и спасут лишние 600 метров для рассадки сотрудников, то в фитнес-центре сделан фальшпол, а под ним – электрическая разводка для рабочих мест. Убираем оборудование, линолеум, кладем ковролин – и рабочий зал готов. Это немного доходит до маразма, но это так, все зоны спроектированы с учетом интересов бизнеса.

Таким образом, современный бизнес делает особую ставку на многофункцониальность пространства.

Да, это один из главных трендов. Интерьер определяется функционалом того бизнеса, который в нем должен работать. Как бы айтишники ни притворялись неформальными, им надо, прежде всего, работать. Соблюдя все политесы, мы выстроили четкую, понятную и удобную систему функционирования в этом офисе, которая полностью отвечает их потребностям. Наверное, второе из интересного в этом офисе, что было в основе его интерьера, - это второй посыл со стороны Mail.Ru. Первый, напомню, был – «мы не хотим как Google». Второй – и это их характеризует: они понимали, что офис должен работать, а не только быть пространством. Дмитрий Гришин (прим.ред. Гришин Дмитрий Сергеевич - соучредитель, генеральный директор и председатель совета директоров Mail.Ru Group) хотел, чтобы офис был еще одним сотрудником HR-службы. Он не только должен раскрываться сотрудникам, которые уже работают – из него не должно хотеться уходить! Он должен быть удобным и привлекательным для людей, которые захотят там работать. Для своих – это офис, который не хочется покидать, для кандидатов – офис, куда захочется прийти. Огромная общественная зона в этом офисе – почти 3 тысячи кв. метров – для общения, развлечения, еды и т.д. – спроектирована так, что когда приглашенный на собеседование посетитель заходит в офис, то от входа до переговорной он видит все прелести офиса. Пройдет через спортзал, лаунж, увидит людей, занимающихся фитнесом. С большим удовольствием он увидит класс для йоги; и даже увидит и маленький кусочек своего потенциального рабочего места. Там мы специально в этот лаунж вывели несколько метров стеклянной перегородки, за которой виднеется офис. Фрагмент офиса он тоже увидит. Вначале он даже видел курилку, ведь для курящего IT-состава это важно. Сейчас, к сожалению, курить запретили, но там сделали салон красоты – теперь стало хорошо девушкам. Тоже работает. После того, как вы прошли и все это увидели, вы заходите в переговорную и говорите: «Все, я уже зарплату обсуждать не хочу. Я хочу здесь работать». Вот, собственно 2 вещи в основе Mail.ru – не хотим как другие и хотим, чтобы люди хотели у нас работать. Так мы и придумали «путь нанимающегося на работу». И ради него мы, собственно, вместе с компанией NAYADA проделали огромную работу по раскрытию всех офисных пространств в одно.

Большое спасибо Mail.Ru за то, что он выбрал именно башню бизнес-центра «А» класса SkyLight, потому что здесь очень большие атриумы, но все помещения, примыкавшие к этим просветам, изначально были закрыты глухими стенами их пожарных соображений. И мы их все раскрыли. Все, что выходит теперь в атриум, мы оформили стеклянными перегородками, но мы не должны были отступить от пожарных норм, и поэтому там установлено безрамное противопожарное остекление с помощью перегородок NAYADA-Fireproof с высочайшей степенью огнестойкости - 90 минут. И визуально красиво, и представители МЧС не имеют никаких претензий к офису. Мы ни на йоту не нарушили никаких норм и правил.

Раз вы заговорили про нашу компанию, расскажите, пожалуйста, о нашем сотрудничестве

Я бы сказал, что есть всего немного проектов, где мы с NAYADA НЕ сотрудничали бы. Исторически так получилось. NAYADA всегда была одной из старейших и крупнейших компаний в своем сегменте рынка. Но если ты старый и большой, ты должен быть на шаг впереди остальных и поддерживать интерес к себе. Можно быть большим гигантом, но не давать тот набор сервисов, который от тебя ждут. Мы начинали работать, когда на рынке мало кто знал другие компании, кроме NAYADA, но при этом NAYADA умела и умеет поддерживать интерес к себе как к производителю и как к надежному партнеру.

Нам больше всего нравится гибкость, с которой NAYADA идет на все наши эксперименты. Мы в творчестве стараемся не плясать от перегородок, а сначала придумываем идею и только потом ищем, как она может быть реализована. Мы не выбираем перегородки, а понимаем наши потребности, и под эту задачу подбираем продукт. В этом отношении NAYADA нам подходит идеально. Потому что линейка стандартных продуктов достаточно широкая, и придумав дизайн, мы всегда можем выбрать то, что ему соответствует. И еще, так как вы большой производитель, мы всегда можем поставить задачу, которой нет в стандарте, и она будет под нас придумана и реализована. Как раз только что мы и обсудили, кстати, такой пример - безрамное противопожарное остекление для Mail.Ru. Мы сошлись. Мы придумали - вы это для нас сделали. Это было и в недавнем офисе The Walt Disney Company CIS, где нужно было сделать так, чтобы с одной стороны была перегородка, а с другой – это было пространство для выставок. Чтобы перегородки плавно превращались в стеклянные полки, но при этом не должно было терять никаких характеристик ни полки, ни перегородки. Это нестандартный продукт, и он был детально для нас продуман. Еще один новый проект, который мы с NAYADA реализовали для Microsoft Technology Сenter – нам вначале не хотелось ничего необычного, но вдруг пришла задумка - часть перегородок сделать наклонными. И «удачно» оказалось, что именно они должны были быть противопожарными. NAYADA под нас творчески переработала свою стандартную продукцию так, чтобы, с одной стороны, и сертификат безопасности сохранился, и мы получили бы наклонную стеклянную противопожарную безрамную перегородку. Мы не ставили безумных задач – принеси то, не знаю, что – но любые отклонения от стандарта не являются препятствием в работе. Это нас привлекает в NAYADA, и надеемся, продолжит привлекать.

Как долго происходит общение с клиентом и понимание, чего он хочет? Как часто меняются в процессе работы задачи?

Это то, за что мы деньги и берем – мы должны профессионально разобраться в том, что нужно клиентам. Большая часть заказчиков понимает, чего хочет, но не знает, как этого добиться. С точки зрения дизайна тут проще. Может, это наша счастливая практика, но с первого или второго раза мы всегда угадываем дизайн-настроение заказчика. С точки зрения функционирования офиса заказчика, тут сложно: люди могут понимать, как и что у них все устроено, но разобраться, то это или не то, они могут, только увидев законченный продукт. Дизайн обсуждается быстрее, а функционал обсуждается значительно дольше. В основном не тогда, когда выдают пожелания, а когда они получают первые планы, и начинают соотносить одно с другим. На этом этапе появляется куча новых вводных. Офис может быть спроектирован с точки зрения отделки, красоты и прочего, но изменения планов – это самая характерная черта почти до последнего момента. Тем более офис строится не день и не месяц - это срок, связанный с технологией строительства. И даже, к примеру, за минимальные три месяца строительства – это минимум для такого класса – может многое случиться. К примеру, произошли изменения в структуре компании-заказчика: убрали подразделения, сделали реорганизацию, набрали новых сотрудников и т.д. – изменения в структуре могут случиться даже за неделю до сдачи самого проекта. Мы могли все сделать правильно и хорошо, что заказчику нужно было на тот момент – пока он вдруг не решил что-то себе изменить. А решить он может, не привязываясь к тому, что уже есть фактические на стройке. Например, сейчас завершен проект для Альфа-банка, который мы тоже, к слову, реализовывали вместе с NAYADA, офис площадью 23.000 кв.метров. Проект вроде достаточно простой – это большой – большой бэк-офис. Но недавно была история: мы узнали, что одно подразделение переезжает через 4 дня в совершенно другом составе относительно ранее утвержденного. Да, конечно, изменения минимальны и касаются только одного подразделения, но, тем не менее, из 2000 сотрудников 19 «подвисли». И таких историй много. Поэтому, повторюсь, с дизайном угадать легко. Здесь много «вкусовщины», но тут встает вопрос профессионализма - как ты понял пожелания заказчика? И мы же тоже несем образовательную и просветительскую функцию. Я считаю, что мы не должны делать один в один так, как рассказал заказчик, потому что, в конце концов, это не будет интересно даже и самому заказчику. Нет загадки, нет интереса. А вот понять, что на самом деле ему нужно, хотя он может этого и не осознавать - намного интереснее. И это основная «заманиловка» в профессии архитектора, на мой взгляд. Кроме того, что ты просто должен уметь все хорошо придумать, ты должен быть неким психологом, и как джин предупредить желания заказчика. Быть в некоторой степени учителем и незаметно его убеждать и даже переубеждать – иногда вообще на 100 % относительно того, что он хотел сначала. И при этом выяснится, что это именно то, что ему и было нужно. Задача переубедить, чтобы самореализоваться в этом проекте и сделать так, чтобы пресса сошла с ума, потому что это супер-круто, но при этом это не то, что ему нужно, - это плохо. Потому что когда архитектор выражает себя на проекте – это непрофессионально. А вот войти в достаточную степень контакта с заказчиком, чтобы вообще из подсознания что-то у него достать – это самое интересное. А функционал, сухо, без «заманиловок» – это основа. Потому что веселая красно-фиолетовая стена остается предметом дизайна, но если рядом с ней рабочие места расставлены так, что не работают, то и стена тоже не сработает. И от этого дизайна будет тошнить, потому что раздражать будет все.

Архитектура для вас – это что? Это творчество? Наука? Технология? Образование? Психология? Все-таки, вы как архитектор, скажите, как можно охарактеризовать вашу профессиональную сферу?

Архитектура – это все. Даже исторически в СССР МАрхИ формально не был ни техническим, ни гуманитарным. Даже в то время было понятно, что архитектура как вид искусства – все равно на стыке. Это либо самое технологическое из искусств, либо самое творческое из технологий. Это, наверное, так и есть, потому что художник может нарисовать картину и ее можно повесить на стену. Он это делает для себя. Он выражается в этом полотне, и потом найдется человек, которому это нравится или нет. Искусство ищет своего заказчика. Тоже самое касается и музыки, скульптуры и всего остального. Архитектура – уже более 2 тысяч лет назад Витрувий сформулировал ее как «Польза. Прочность. Красота» - ничто не изменилось. Кроме красоты нужны прочность и польза (или более продвинутое слово - функционал). Ничего со времени древнего Рима не изменилось. Это стык требований к тому, какой продукт должен от нас уйти заказчику. Поэтому лучше уже и не скажешь. И это четкий ответ на то, что такое архитектура. Это должно быть и красиво, и функционально, безусловно, это должно быть прочно – надежно, должно работать продолжительный период времени. Другое дело, что появилось понятие мобильности, это из сектора про функционал. Архитектор – это человек, который отвечает и за эстетику, и он должен быть профессионалом в плане оценки того, как функционирует бизнес. Со временем у нас накапливается багаж знаний, который, наверное, мозгу не нужен, но в профессии необходим. Мы понимаем, как работают юристы, экономисты, девелоперы и т.д. Здесь опыт помогает, потому что, сделав несколько офисов одной направленности, следующий офис делать уже проще. Ты примерно начинаешь заранее представлять, чего ждать от заказчика. Но это не значит, что если я сделал 3-4 офиса одного направления, то дальше можно с заказчиками не общаться. Нет. Потому что как мы и говорили, сам бизнес не стоит на месте, он трансформируется. И офис девелопера 2007 и 2014 года – это два разных офиса. И хотя в 2007 мы сделали – опять-таки с NAYADA  – офис для Донстроя – сейчас половина этого багажа знаний у меня уже не сработает. Поэтому исключить общение с заказчиком невозможно, потому что ты не можешь знать заранее все. И ты должен быть чуть-чуть психологом – да. Особенно если говорить о внешней стороне вопроса, об эстетике, навязать свои функции бизнесу – это абсурд, но попробовать к лучшему подтолкнуть эстетические представления заказчика – это интересно.

Можно несколько слов о вашем собственном офисе. Вы не похожи на сапожника без сапог. Я, честно говоря, впервые вижу такое пространство, как у вас, очень интересно послушать, как и по каким принципам, вы его создавали.

Спасибо за лестную оценку.  Как нам самим кажется, он простой и понятный, не экстраординарный в плане внешнего устройства. Такой, какой должен быть офис архитектурного бюро. Хотя, на самом деле, он немного излишне функциональный. Есть ряд профессий, которые также смогут здесь сидеть и работать, если нас вдруг тут не станет. Потому что мы ставили перед собой задачи, когда его проектировали – Юлий Борисов сделал большую часть работы – не только интерьер, но и тотальную реконструкцию всего здания. Здание, где находится наш офис - это бывший цех металлообработки для ракетостроения. Мы здание несколько переделали. Только центральный open space напоминает, каким был этот цех по габаритам. Комната, где мы с вами сидим, и кабинеты-переговорные – это уже перестроенная и новая часть. К примеру, Вы конкретно сидите на месте бывшей стены цеха. Дальше была улица. Мы отталкивались от имеющегося пространства. Он не похож на «модный лофт», здесь нет кирпичей и неотштукатуренных стен. Он довольно простой, бело-серый, я иногда ловлю себя на мысли, что если долго смотреть на графику, которая рождается в open space с этими серыми металлическими конструкциями и белыми стенами, то рано или поздно в мозгу щелкает такое ренессансное впечатление. Если брать Флоренцию и эпоху Ренессанса, то есть от него что-то в этой промышленной эстетике 60-х годов прошлого века, эстетически, а может быть, из-за цветовой гаммы. Мы не сильно ушли, например, от воспитательного дома Брунеллески во Флоренции. Но я в этом не могу пока никого убедить, а коллеги пока с моей завышенной оценкой не соглашаются.  Он простой, и это абсолютно осознанно. Хотим мы или нет, мы должны нравиться разным людям, заказчик может быть любой. И чем проще, заметней и функциональнее выглядит твой офис, тем проще клиенту поверить в то, что он здесь найдет то, что ему нужно. Пока он пройдет по залу до переговорной, он оценит, что люди задумываются о функции, что тут нет ярких цветовых акцентов (он универсальный, бело-серый), и это значит, что каждый может в нем увидеть что-то Свое. Вот я увидел Брунеллески. А любой клиент увидит то, что он хотел бы от нас получить на выходе из этого офиса. Плюс мы вообще любим белый цвет, это было заметно и по предыдущему офису. Мы считаем, что белый – это не цвет, нет чистого белого цвета, а это безумный набор оттенков, рефлексов и т.д. Это должно влиять не только на клиентов, но и на наших сотрудников. Если бы они жили в яркой цветовой гамме, это не могло бы не наложить отпечаток на то, что у них из-под руки выходит. А когда у тебя офис – как чистый лист, где закрой глаза и твори, что хочешь, то тебе становится легче не быть на что-то изначально ориентированным, это расширяет твою творческую палитру. Мы не навязываем сотрудникам никакую стилистику, а просто посадили их в удобное нейтральное помещение, сидя в котором, они могут по-настоящему творить.

И я заметила кофе-пойнты для неформального общения в вашем офисе…

Конечно. Как продавать идеи заказчику, если ты ими не пользуешься сам. Мы говорим, что кофе-пойнт нужен для многих целей. Это не просто взял чашку и ушел. Это уже место для Всего. И это легко показать у себя. Открытую террасу (показывает террасу) устроить сложнее, например, в бизнес-центре, но она наводит на мысли. И делалась она не для клиентов, а для сотрудников - это еще один пример неформального общения в коллективе. Так что наш собственный офис – это не столько наше внутреннее мироощущение, сколько большая палитра для всех участников процесса: как архитекторов, так и заказчиков.

Беседу провела Мария Баркар